Блазоном именуется лаконичное описание герба, выражающее его «формулу», геральдически значимые характеристики (и при этом игнорирующее характеристики изображения, не имеющие геральдического значения или же тривиальные и потому подразумевающиеся). Блазон составляется с учетом геральдических правил и обычно с использованием специальных геральдических терминов. При утверждении герба традиция требует приведения в документе как изображения, так и блазона, причем именно последний играет главную роль, тогда как рисунок служит поясняющей иллюстрацией.
Ранние русские блазоны в большинстве своем не вполне удовлетворяли этим требованиям: терминология была еще не разработана и нестабильна, описание часто оказывалось смешано с толкованием символики, цвета фигур и второстепенные детали композиции оставались неупомянутыми. К тому же четкость гербоведческих воззрений у многих авторов описаний оставляла желать лучшего. При Екатерине II искусство составления официальных блазонов даже претерпело упадок. И, наконец, такие гербы, как у дворян Путиловых (ОГ IV, 60), городов Туринска и Инсара, содержали невразумительные пейзажные картинки, вовсе не поддающиеся точному блазонированию всех деталей.
В сер. и второй пол. XIX столетия стараниями Б.В. Кёне российская практика блазонирования стала совершенствоваться, заимствуя опыт европейских стран, в которых гербоведческая терминология складывалась и оттачивалась веками. Разрозненные попытки упорядочить терминологию предпринимали как официальные геральдисты, так и авторы частных исследований; сведение всех этих усилий воедино наметилось, но не осуществилось в начале XX в.
При блазонировании игнорируется не только то, что гербоведчески несущественно, но и то, что тривиально. Например, в блазоне герба Орловых (ОГ I, 23, 24) («В щите, девять раз пересеченном золотом и лазурью, — червленый орел») не описывается ни то, что щит пересечен на равные по ширине части, ни то, что орел изображен с распростертыми в стороны крыльями и лапами (обычная «поза» гербового орла), ни то, что его голова повернута геральдически вправо: все это подразумевается по умолчанию. Ср., однако, непрофессионально составленное официальное описание герба Якутска, утвержденное в 1790 г.: «В серебряном поле орел, держащий в когтях соболя» (см. рис. 9). Здесь не отражены особенности, явствующие из изображения (орел смотрит влево, обе его лапы вытянуты вперед, т. е. тоже влево), не оговорена расцветка фигур.
Рис. 9. Герб Якутска
Неловко составленные блазоны конца XVIII — нач. XIX в. приводили к путанице. Бестия в гербе Керчи (1845 г.) описана как грифон, в действительности же, согласно высочайше утвержденному подлиннику, она представляет собой так называемого «дракогрифона» с перепончатыми крыльями и жалом на хвосте. Но из-за небрежных перерисовок это обстоятельство оказалось крепко забытым уже в XIX веке. В гербе Иркутска (пожалован в 1790 г.) главной фигурой стал тигр; в описании его обозначили диалектным словом «бабр». В результате к 1830-м гг. официальные геральдисты стали считать этого зверя бобром, а в самом Иркутске, напротив, бабра переосмыслили как фантастического зверя, имеющего скорее куньи, нежели кошачьи черты.
Немало хлопот исследователю, работающему с блазонами, могут доставить мечи: это слово равно применяется к разным типам мечей, саблям, шпагам, шашкам; и наоборот, можно встретить саблю, описанную как шпага. Для гербов наиболее типичны условные геральдические прямой меч и меч с искривленным клинком, идентифицируемый с саблей, но встречаются и исторически конкретные тесаки, палаши и т. п.
Некоторые любопытные особенности утвердившегося с сер. XIX в. блазонного языка, определяемые международной традицией и средневековым наследием, довольно курьезны. Так, если лев в щите изображен восстающим (на дыбы; см. рис. 10) с головой в профиль, то это считается его обычной позой и не описывается; если же лев оказывается идущим и его морда повернута к зрителю, он блазонируется как леопард. Восстающий лев с мордой анфас — это львиный леопард, идущий с мордой в профиль — леопардовый лев. При этом речь идет о чистой терминологической условности, биологические различия не подразумеваются. Некоторую путаницу вносило появление в гербах настоящих леопардов; они должны именоваться натуральными леопардами или барсами, но иногда составители блазонов забывали об этом.
Рис. 10. Восстающий лев с двойным хвостом и секирой на искривленном древке в лапах: экслибрис барона Ф. фон Мейендорфа (герб сокращен: опущены дополнительные поля, шлемы и т. д.)
Несколько иные правила относятся к щитодержателям — их обычное положение соответствует восстающему, так что вставший на задние лапы лев с мордой анфас в опоре щита именуется леопардом без эпитета «львиный».
Дракон имеет две лапы; если же он четвероног, его следует именовать крылатым змеем (иногда — просто змеем, в отличие от обычной змеи). Дракон и змей, как правило, одноглавы. Многоглавой, без лап, с крыльями или же без них, изображалась гербовая гидра.
Слова гриф и грифон употребляются как синонимы, для обозначения фантастического полу-орла, полу-льва.
Порядок блазонирования частей в многопольном щите сходен с порядком чтения текста (см. рис. 11); если присутствует сердцевой щиток, то он может быть описан и в самом начале, и после описания большого щита.
Рис.11. Порядок блазонирования частей щита
При блазонировании нескольких (например, пяти) шлемов сначала описывается средний, затем находящийся геральдически справа от среднего, затем находящийся слева, затем крайние справа и слева.
Существуют также особые нормы блазонирования корон. Например, описывая количество зубцов на короне, упоминают лишь видимые зубцы (как правило, те, которые находятся на передней стороне обруча короны).
Гербоведу необходимо владеть блазонным языком как пассивно (зная особенности исторической русской терминологии), так и активно, ориентируясь на официальные блазоны второй пол. XIX — нач. XX в., наработки дореволюционных ученых и, в идеале, непосредственно на то, что служило ориентиром для чиновников и ученых: на опыт традиционного западноевропейского блазонирования (с привлечением французских, немецких либо английских примеров).